Пора бы уже привыкнуть, что люди исчезают из моей жизни просто так, без причин.
Игра закончилась. Я проиграла.

Мы надеялись, что всеобщее перепрофилирование больниц и отделений нас не коснётся. Довольно глупая надежда в инфекционном отделении, если честно.
С 15 числа мы работаем под ковид. Лёгкие формы и военнослужащие - вроде не так страшно. Но очень порадовал оптимизм начальника отделения - "резерв медсестёр, когда кто-то будет вылетать" - не если, а когда.
Красные зоны… Зелёные зоны… Какая разница, если после каждой смены я буду ездить домой в общественном транспорте с тремя пересадками?

Нидхегг. Мировой змей, когда-то грызущий корень Иггдрасиля. Герой легенд, старый, как мир, дракон.
Жаль только, что времена легенд и сказаний давно прошли. Старые боги и чудовища давно поселились в Мидгарде, разойдясь в разные стороны. Старые боги и чудовища уже ничем не отличаются от людей - такие же смертные, слабые и потерянные. Забытые теми, кого когда-то давно учили всему, что знали, растили, как любимых детей, кому подарили огонь, дав жизнь. Преданные.
Нидхегг ненавидит людей. Там, в Хельхейме, он сожрал слишком много ничтожеств. Нидхегг ненавидит себя, потому что теперь ничем не отличается от них.
Вечерами дракон напивается в одиночестве. Пьёт, пьёт и пьёт. Ждёт Рагнарек, надеется однажды увидеть в окне Нагльфар и снова пьёт, пьёт и пьёт. Не может опьянеть и выбросить из головы невеселые мысли. Выблевывает выпитое. Выблевывает кровь, потому что слабый желудок не выдерживает. И снова пьёт.
Вспоминает своего заклятого врага - орла - и белку Рататоск. Вспоминает Хельхейм и свою "работу". Вспоминает Иггдрасиль. В порыве отчаянья Нидхегг нарисовал ясень на стенах своей квартиры - нарисовал крону и орла на одной из самых верхних веток, нарисовал корни и дракона, грызущего их, нарисовал норн. Где-то среди листвы виднеется беличий хвост - Рататоск снова несётся передать очередную порцию брани между орлом и змеем. Нидхегг скучает по тем временам. Но нет даже надежды на то, что однажды что-то изменится.
Очень редко, когда алкоголь все-таки действует на тело Нидхегга, дракон видит сны. В них дети Фенрира пожирают солнце и месяц, а сам Фенрир рвёт свои путы…
На пороге квартиры стоит Йормунганд, из-за его спины выглядывает Гарм. А за окном медленно проплывает Нагльфар.

Муд по жизни - валяться в луже собственной кровищи и убеждать маму, что все в порядке, что это просто из-за переутомления

Когда-то это уже случалось со мной.

Зачем?
На протяжении 10минутного разговора в моей голове крутился один вопрос: "зачем?".
Ты появляешься, как черт из табакерки, из ниоткуда, когда, казалось бы, все - общение прекратилось окончательно. Зачем?
Ты ведёшь себя так, будто бы ничего не случилось, хотя меня только-только отпустила злость. Зачем?
Я больше не хочу заниматься саморазрушением, не хочу терпеть. Почему ты не можешь исчезнуть из моей жизни навсегда?

Где-то глубоко внутри меня - тяжёлое грозовое небо. Почти чёрное, разрываемое длинными полосами молний, небо. Тучи, скопившие в себе миллионы тонн воды-слез. Раскаты грома.
Тёмные молнии выводят из строя датчики спутников, что находятся ближе к Земле. Невооружённым глазом их невозможно увидеть, но даже временные аварии могут привести к непоправимым последствиям.
Где-то глубоко внутри меня - гроза. Я знаю. Чувствую, как она приближается. Короткая, практически неуловимая вспышка выбивает меня из колеи, выдирает из размеренной жизни и бросает посреди бури. Меня трясёт от раскатов грома, электрические разряды рвут и дерут на части, на крошечные осколки и щепки, и кажется, что вот-вот пойдёт дождь…
Ливень так и не случится - сухая гроза. Долгая и мучительная. Она никогда не проходит бесследно - несёт разрушения и пожары. Неконтролируемые, неуправляемые и страшные.
В такие моменты я ненавижу себя. Гроза прорывается через меня. Но на самом деле, на что у неё хватит собственных сил, если с меня уже брать нечего?
Вырвавшись на волю, вдохнув самостоятельно, гроза снова уходит в меня. И светит солнце…